Луганский Бабий Яр

[yadocent]

Советский воин с мертвым ребенком на руках - он, словно трагическое напоминание, возвышается над братской могилой мирных жителей Луганска... А вокруг пустые плиты, на которых когда-то были металлические таблички с именами погибших.

Мемориал "Не забудем, не простим!" часто называют Луганским "Бабьим Яром". Он установлен на одном из отрезков бывшего противотанкового рва (в районе пос.Видное, в 150 км. от трассы Луганск-аэропорт), где в начале ноября 1942 года фашисты расстреляли несколько тысяч луганчан, среди которых практически вся еврейская община города, а также русские, украинцы и люди других национальностей, признанные фашистами неблагонадежными. В братской могиле под памятником захоронена лишь часть погибших. Остальные погребены в бывшем противотанковом рве, а также в районе нынешней лесопосадки.

Памятник скульпторов В.Федченко и В.Мухина был установлен в 1945 году, последний раз реставрировался в 2004.

После того как в феврале 1943 года Луганск был освобожден от фашистов, расследованием подробностей этого страшного преступления занялась чрезвычайная государственная комиссия, которой удалось установить имена лишь небольшой части погибших здесь людей. Тела многих расстрелянных были настолько изувечены, что их невозможно было опознать. Нам удалось найти очевидца тех трагических событий. Инвалид Великой Отечественной войны Григорий Никифорович Журавлев стал невольным свидетелем того ужаса, который творили в оккупированном Луганске немецко-фашистские захватчики.

Когда в 1942 году немцы вошли в Луганск, мне было 13 лет. Мы жили на улице Ворошиловских стрелков, 53 (тогда район жилкомбината, сейчас ул.Советских Космонавтов). Нас было четверо детей - старший брат Николай, я, сестра и маленький братишка, которому на тот момент было 3 года. Отец воевал, а мы с братом помогали матери по хозяйству, пасли свою и 10-12 соседских коров. Стадо выгоняли в поле, где сейчас областная больница.

И вот рано утром 2 ноября мы с братом взяли тачку и пошли в балку в Острую Могилу за дровами, которые я накануне заготовил. Было четыре часа утра, только начало светать. И когда мы поравнялись с соседским домом, где жили евреи Соболевы, открылась калитка и вышла хозяйка с дочкой Лилией лет восьми-девяти. У обоих за спинами вещмешки, а в руках лопаты. Мы поздоровались и спросили, куда это они собрались. Женщина ответила: "В землю обетованную, в Палестину". Она объяснила, что ночью немцы привезли им приглашение. И показала лист лощеной бумаги, на которой было написано, что они должны в 6 часов утра явиться на стадион "Авангард", откуда на самолетах будут отправлены в Палестину. Иметь с собой полагалось лопату для надела земельных участков, продукты на три дня и не более трех килограммов ценных вещей.

И правда, самолеты гудели с самого утра. С аэродрома доносился рёв моторов. Нам было по пути, и мы пошли вместе. Дошли до улицы Пригородной (сейчас улица имени Луганской правды"), до ДК Строителей, где был вырыт противотанковый ров (сейчас на этом месте Дворец Бракосочетаний). Оттуда был хорошо виден стадион "Авангард". Вся его территория была огорожена решёткой. Там уже скопилось много народа, а снаружи и внутри стояли немецкие автоматчики с собаками. По Оборонной к стадиону вели ещё целую колонну людей. Возле входа на стадион стояли штук шесть грузовых машин, обтянутых брезентом. Я говорю Соболевой: "Тетя, не надо ехать туда" Она видимо уже все поняла и начала плакать. Но говорила, что поедет, потому что едут все родственники, и пусть что будет, то будет. Я упрашивал ее оставить с нами Лилю, но она прижала ее к себе и пошла.

Мы видели, как людей начали сажать в машины. Постояли еще и отправились дальше за дровами. Вскоре нас начали обгонять машины, наполненные людьми. Сзади на открытых бортах сидели автоматчики. Раннее утро, улицы пусты, но люди кричали из машин, что их везут на расстрел, называли свои фамилии, просили запомнить. Они уже всё знали. А моторы самолетов не прекращали гудеть...

Когда мы дошли до места, где сейчас магазин "За рулем", увидели, что машины поворачивают не налево, где военный аэродром, а направо. Мимо уже стали проезжать пустые грузовики, возвращавшиеся на "Авангард", чтобы забрать остальных людей. С правой стороны до нас доносились звуки автоматных очередей, и был виден черный дым.

Нас остановил немецкий патруль. Мы объяснили, что идём за дровами и нам нужно в другую сторону. Нас пропустили. Дорога шла на подъем, уже стало совсем светло. Нам было видно все, что происходило в районе полутора километров. Залезли на тачку и смотрим. Вдруг почти по нам полоснула очередь из крупнокалиберного пулемета. Мы спрыгнули с тачки и побежали вниз. Добежали до леса, где сейчас кладбище, забрались в балку и через терновники стали пробираться к месту расстрела. Уже были слышны и команды немцев, и крики людей. Картина нам открылась такая: приезжают две-три машины, становятся в ряд. Звучит команда выходить, но никто не выходит. Тогда на людей спускают собак. Поскольку овчарок запускали в машины, люди сами выскакивали. Их заставляли раздеваться догола. Хорошую одежду немцы складывали в картонные коробки, а остальную тут же сжигали. Вокруг горели костры. Человек тридцать немцев стояли в две шеренги. К ним подводили по одному людей, и с них снимали все украшения – кольца, серьги, цепочки, вырывали золотые коронки. Все это складывали отдельно. Маленьких детей не раздевали. Их вырывали из рук матерей и подносили к немцу в белом халате, который чем-то мазал им под носом. После этого их сразу бросали в окоп. Ребят постарше, подростков, раздевали и заставляли закапывать уже расстрелянных. Потом их и самих расстреливали. Многие пытались убежать через окоп. Но там, по другую сторону рва ходил бронетранспортер, из которого в беглецов стреляли из пулемета. Два немца с пистолетами ходили между трупами и добивали раненых.

Все это продолжилось целый день. Мы сидели там до самого заката, потому что идти было некуда, если нас увидят - расстреляют. Солнце садилось такое красное, как будто его кто-то облил кровью. Ни один самолет в этот день так и не взлетел...

Когда вещи погибших загрузили в легковые машины и немцы уехали, мы решили подойти к месту расправы. Подбежали туда, и то что мы увидели ужаснуло. Во рву друг на друге лежали мертвые и раненые люди. Многие пытались двигаться, встать, кричали. Рядом в окопе лежали дети, у каждого под носом было намазано чем-то желтым. Все они были одеты в новые костюмчики. Мальчики - в матросках, девочки в красивых платьицах и пальтишках. Отдельно от всех, в стороне лежали худощавый старик еврей в светло сером в клетку, бобриковом пальто, черном костюме, белой рубашке и галстуке, в черных начищенных до блеска туфлях, и девочка лет 9-10 в вязаной кофточке и юбочке, в туфельках и розовой шапочке с большим бантом. Наверное это была его внучка. Старик не был расстрелян. Видимо он умер от разрыва сердца. Позже когда я пас в том районе коров на месте, где лежал этот старик, я забил колышки.

4 ноября к окопам привезли наших пленных солдат, заставили стаскивать убитых в противотанковый ров и закапывать. После этого пленных расстреляли и закопали там же.

В 1943 году в те самые рвы стали свозить мусор из города. Я сделал и установил там табличку "Свалка запрещена". В 1944 году туда приезжала комиссия. Они расспрашивали подробности расстрела и сказали, что ищут расстрелянного врача 4-й больницы. Я рассказал, что видел старика, и по колышкам нашел место где он лежал. На следующий день они привезли газету, в которой была его фотография, и я подтвердил, что это именно он. Оказалось, что это был известный в Луганске врач Михаил Кац. На месте его гибели положили отдельную мраморную плиту.

А в 1945 году осенью открыли памятник "Не забудем, не простим". В 60-х годах, тогда я работал в дорожной организации, мы участвовали в его реконструкции. Наши каменщики укладывали стену из камня-дикаря, делали арку.

Я знаю, что были и те, кому удалось бежать. Среди них наша соседка по фамилии Буденец. Она после побега долго жила в лесу, обморозила ноги. А узнали мы об этом от родственницы, которая прятала её у себя и выхаживала.

...Потом я попал на фронт, служил в кавалерии, был тяжело ранен в голову, лежал в госпитале. После войны работал на хлебзаводе, на шахте. Но многое в моей жизни связано с этим местом. Я обращался в местное телевидение, они приезжали и снимали об этом передачу. Когда узнал, что в Луганске есть еврейская община, нашел их и рассказал о событиях, свидетелем которых мне довелось стать. Каким-то образом в итоге эта информация попала в Москву. Году так в 2006 или 2007 ко мне приезжали два корреспондента из передачи "Жди меня", я показывал им, где все происходило и места захоронения расстрелянных. Каждый год 2 ноября мы с женой приходили к памятнику, приносили полевые цветы, чтобы почтить память тысяч погибших здесь людей.

Алена Зеленевская

Первопубликация http://www.kladoposhuk.com/_fr/26/0606584.jpg

Луганский Холокост

…Подавляющим большинством расстрелянных во второй половине 1942 г. евреев Луганской области (она была оккупирована только летом того же года) были жители областного центра. Причем евреи составили 58% всех уничтоженных нацистами мирных жителей Ворошиловграда. Сюда же этапировались для расстрела евреи из ближайших райцентров. Их убивали с применением "душегубок" и ядовитых веществ для детей.

Услышав, что вот-вот начнутся расстрелы евреев, семидесятилетняя вдова Тема Браиловская написала своим детям, уехавшим в эвакуацию письмо (без знаков препинания, последним выдохом): "Дорогие мои сыны не знаю что мне ожидает сегодня каждую минуту жду повестку Может это мое предсмертное письмо к вам если кто после войны приедет в Луганск я оставляю письмо Серадским для вас... они ко мне были очень добры в особенности сама Серадская а то пожалуй прежде времени погибла бы а теперь пишу что я оставила из вещей прежде всего часы и три ложечки все серебряные потом пальто две мои платьи кашемировое и из искуственного шолка пусть будет моим внучкам ... две простыни это все новое остальное все подержаное... И еще много кое что пуд жита муку и крупу две пачки табаку все это я отдала на хранение Серадским если приедет кто то прошу им быть благодарным и когда получите все поделитесь по-хорошему... пращайте милые дорогие сыны зажгите иногда свечку за меня...".

Я, Нагинский Наум Вульфович, родился 29 марта 1930 года в городе Ромны Сумской области в семье рабочего-стекольщика. В 1934 году наша семья переехала в Донбасс, в город Ворошиловград (ныне Луганск) Донецкой области. После начала войны большая часть Донбасса была оккупирована, но наш город эта участь временно обошла. Мы даже продолжали учиться в школе, а отец, будучи инвалидом, был освобожден от призыва в армию и работал на заводе. Многие соседи эвакуировались: евреи, коммунисты, ответственные работники. Мои родители знали, что в первую мировую войну немцы евреев не трогали, кроме того, не хотелось бросать хозяйство - так что решили оставаться на месте.17 июля 1942 года в город вступили оккупационные войска. В одном из первых объявлений говорилось: «Жыды лишаются всех прав: гражданских, имущественных и других. Все жыды, независимо от возраста, обязаны носить нарукавные повязки с вышитой на них шестиконечной звездой». Одновременно начался грабеж. Немцы понесли из домов картины в рамах, ковры, другие ценные вещи. Приступили к грабежу и жители. Входят бесцеремонно в дом, забираются в шкафы, лезут на чердак, в сарай, хватают все, что подвернется под руку. Наш «тихий» сосед-алкоголик Севастьянов заимел большую тележку и ежедневно выезжал по утрам с сыном на «охоту» (так мы называли между собой их выезды). Они срывали наскоро забитые досками двери и окна оставленных домов, вытаскивали все ценное – мебель, одежду, обувь, посуду, и увозили к себе. Другие объявления гласили, что «все жыды, начиная с тринадцатилетнего возраста, привлекаются к обязательному физическому труду»…

Водили евреев на работы строем, при этом им запрещалось ходить по тротуарам - только по булыжной мостовой. Вот идет такой «строй» из стариков, старушек и детей, а параллельно ему – «простые» горожане, не евреи. Проезжая с бочкой воды, мы слышим одно оскорбление за другим. «Ишь, жидовская морда, да еще в пенсне на каблучках вышагивает. Хватит пить нашу кровь христианскую». «Это они распяли нашего Христа, надо их самих распять» ... И так далее.

Но был свидетелем и обратных случаев. Ведут голодных бедных стариков на тяжелые работы. Подскакивает, к примеру, к колонне евреев-стариков одна женщина. «Да это доктор из нашей поликлиники. Она спасла жизнь моему сыну. Циля Рафаэловна, Вы, наверное, сегодня еще ничего не ели». И протягивает, несмотря на запрет конвоя, кусочек хлеба. Куда их ведут? Вчера они мыли в тюрьме «параши», позавчера разбирали завалы из разрушенных домов, а сегодня или завтра, вполне возможно, погрузят всех на машины и отправят за город в Иванищев Яр или Острую Могилу, где регулярно проводятся расстрельные акции. Об этих расстрелах нам рассказала бабушка моей соученицы Левиной. Почти ежедневно в район Яра и Острой Могилы пригоняют или привозят на машинах от пятидесяти до ста евреев разного возраста – от стариков до младенцев. Их подводят к заранее вырытым ямам, заставляют раздеться догола и сложить аккуратно одежду. Потом всю эту одежду поджигают, а людей расстреливают – они падают прямо в яму. Бульдозеры сталкивают не упавших в яму еще живых людей, заваливают их землей. Потом машины несколько раз проезжают по этой груде еще кричащих и стонущих людей. Затем женщины-могильщицы (в их составе и эта бабушка) заравнивают место расстрела. И ждут такой же участи.

Из рассказов бабушки Левиной мы уже знали, куда нас вызывают. Ночью перешли к соседям Диваковым. День или два, которые провели у них, прячась от чужих глаз, показались вечностью. Ведь наши «прятки» - риск не только для нас. Да и продуктов у тети Маруси не густо. Ночью, укутав в одеяло пятилетнюю Тамару (декабрь на дворе!), мы посадили ее на тележку, уложили рядом кой-какие продукты и тронулись на восток. Первая остановка - на бывшем аэродроме. Темно. Луна еще не взошла. И вдруг недалеко от нас, у Иванищева Яра, вспыхнули яркие огни. Это был свет фар нескольких автомобилей. И тотчас услышали лай собак, команды на немецком языке. А затем - выстрелы и крики. Крики мужчин, женщин, детей... Более жуткого я никогда не слышал - ни до, ни после. Душераздирающие крики! Они по сей день стоят у меня в ушах.

- Мы должны были находиться там, - тихо сказала мама. - Это, считайте, первый день нашей сверхсрочной жизни.

Следующей ночью мы вновь двинулись в путь. И шли потом только ночами. Днем прятались в зарослях неубранного подсолнечника или кукурузы, разжигали костерок и мама готовила нехитрый обед из ячменя с жиром. Огонь добывали от кресала, подолгу выбивая из него искру…

Вскоре наши скитания по морозным дорогам подошли к концу. Мы добрались до деревни, где было более-менее спокойно. А в ночь на 1 января 1943 года небо над нами засветилось огромным заревом - стало светло, как днем. Были слышны автоматные и пулемётные очереди, гул техники. Утром увидели русских солдат - в нашей, хотя и грязной, но родной форме...

Из официального

Злодеяние стало известным в феврале 1943 года, когда Луганск освободили от фашистов Советские войска. Чрезвычайная государственная комиссия на основании показаний свидетелей и документов специального следствия установила, что общее количество расстрелянных жителей Ворошиловграда достигла 8 тысяч человек. 1 ноября 1942 года с 12 часов дня до 18 часов вечера и 21 января 1943 года в районе Острой Могилы, где сегодня стоит памятник «Не забудем, Не простим», было расстреляно 1 957 человек, в основном евреев.

Из осмотренных трупов опознаны : Стрельцов Николай, 18 лет, Шведкова Юлия, 20 лет, Тынников Демьян, 68 лет, мастер завода «ОР», Уманская Мария, 38 лет, домохозяйка, Волокитин Иван, 67 лет, архитектор, Белоус Василий, 42 года, председатель Новосветловского райисполкома, Фишкин Григорий, 55 лет, врач, Кац Михаил, 72 года, врач, вместе с семьёй в составе 7-и человек и другие. Многие из этих людей были настолько изувечены, что их невозможно было опознать. Всего, по версии официальной комиссии в районе памятника было расстреляно более 3 000 граждан и места их захоронений неизвестны. Хотя некоторые поисковики утверждают, что общее число убитых достигает 20 000, просто они захоронены на обширной территории и пока не найдены.

Выдержка из акта комиссии по расследованию массового расстрела советских граждан в г. Ворошиловграде от 13 апреля 1943 г.

...Большинство мирных жителей подвергалось массовому расстрелу в районе Острой Могилы. Комиссией здесь была обнаружена свалка трупов, замученных, расстрелянных и присыпанных небольшим слоем земли так, что части человеческого тела (руки, ноги и головы) были видны на поверхности.

При осмотре трупов медицинскими экспертами были обнаружены ранения различных частей тела, лица, головы, глаз, разбитые черепа. Некоторые трупы имели несколько ранений. Трупы детей носили следы переломов рук, ног, выколотых глаз и прочих повреждений, указывающих на акты предварительного издевательства. Из лиц опознанных у гр-на Стрельцова Николая обнаружено 8 ранений, Шведковой Юлии – 5 ранений, причем груди были совершенно вырезаны, у Павлюкова Константина - следы массового избиения.

Комиссией в противотанковом рву в районе Острой Могилы было подсчитано 1800 человек – мужчин, женщин, детей и стариков. Кроме этой могилы в 150 метрах обнаружена другая могила, из которой насчитано 75 трупов женщин и детей, в 30 метрах от первой могилы в противотанковом рву были обнаружены еще 26 трупов замученных и расстреляных граждан города, из них 2 женщины и 24 мужчины. Таким образом, было обнаружено жертв фашистского террора 1901 человек.

В другой части города в районе Иванищева Яра также обнаружена яма с 56 трупами мужчин, из которых только несколько человек было в военных костюмах, всего комиссией обнаружено трупов замученных и расстреляных граждан 1957человек.

При осмотре расправы фашистских людоедов над мирными жителями обнаружено до 100 экземпляров личных документов, фотокарточек, остатков женского волоса, ученических аттестатов и прочих документов...

Многие тела настолько изуродованы, что распознать не представилось возможности. Комиссия считает установленным, что указанные трупы явились результатом расправы над мирным населением, произведенной в воскресенье 1 ноября 1942 г. с 12 часов вечера и 21 января 1943 г. Директивы Верховного командования германской армии по истреблению мирных граждан в городе Ворошиловграде выполнили майор охранных отрядов СС и тайной полиции Лейзенберг, военный комендант города Ворошиловграда полковник Ринге и сменивший его полковник Нагль совместно с отрядом СС.

Информация о палачах

Комендант 243 полевой комендатуры оберст Ганс Ринге пропал без вести к северу от Ворошиловграда 20 января 1943 года (на момент пропажи – командир одноименной боевой группы "Ринге"), во время арьергардных боев на подступах к городу. Предположительно взят в плен нашими частями и позднее погиб в плену. 5 марта, уже после исчезновения, ему было присвоено звание генерал-майора.

Оберст Генерального Штаба Вальтер Нагель, начальник штаба германского командования при 8 итальянской армии (на январь-февраль 1943 командир одноименной боевой группы "Нагель", которая обеспечивала оборону города до выхода к нему 20 января группы "Крейзинг") благополучно пережил войну и скончался в 1970-х годах в Германии.